Революция в России и ее последствия вызвали огромный поток беженцев через границу в обоих направлениях. Почти 10 тысяч красногвардейцев, потерпевших поражение в гражданской войне, и гражданские лица бежали из Финляндии в Россию весной 1918 года. Одновременно образовался менее известный поток беженцев и в обратном направлении. Приехавшие в Финляндию беженцы были по национальности русскими, восточными карелами и ингерманландцами, а также среди них были граждане других стран, бежавшие из России. Беженцы прибывали в Финляндию волнами с зимы 1918 года по весну 1922 года, и их общее количество в три раза превысило количество бежавших в Россию.

Бежавшие от революции русские образовали первую волну беженцев

После октябрьской революции 1917 года через границу начался отток жителей оказавшегося в руках красных Санкт-Петербурга, где набирал силу террор против лиц, которых считали сторонниками царской власти. Поток российских беженцев в Финляндию возрастал в течение 1918 года. Финские власти пытались сдерживать нелегальную иммиграцию начиная с 1919 года, но недостаточно развитые меры пограничного контроля были неэффективны. В начале 1919 года в Финляндии насчитывалось более 15 тысяч беженцев и тех русских, которые переехали в страну во времена автономии Финляндии, и за год их количество выросло еще на две тысячи человек, скрытно прибывших в страну.

Начавшаяся после революции гражданская война обернулась в начале весны 1920 года поражением белых на севере России. Остатки белой армии отходили через Реболы и Поросозеро в Финляндию в количестве более тысячи человек. Из разместили в Лахти в освобожденном от красных пленных «концентрационном лагере», устроенном в бывших казармах Хенналы. Часть из них продолжила путь в Западную Европу, часть примкнула во Франции к «иностранному легиону», а остальные русские и служившие в белых войсках карелы остались в Финляндии.

Следующий наплыв беженцев на Карельский перешеек случился в марте 1921 года с острова Кронштадт после кровавой расправы большевиков над восставшими моряками. В течение нескольких дней из Кронштадта бежали около 6500 участников восстания, они шли по льду залива в Терийоки, но дойти удалось не всем. Властям пришлось за несколько дней организовать временное размещение для тысяч беженцев. Места нашлись в опустевших казармах российской армии в Ино неподалеку от Уусикиркко, на острове Овчинном Выборгского залива и в Терийоки (совр. Зеленогорск). По обычаю того времени и эти места назывались концентрационными лагерями.

Поток беженцев из России в Финляндию и через нее в другие страны продолжался до первой половины 20-х годов. Тысячи русских покидали родные места, иностранцы бежали из России, и количество военнопленных времен первой мировой войны достигало десятков тысяч, они возвращались домой, и это движение было направлено в обе стороны.

Часть русских, прибывших сразу после революции, была достаточно богатой, чтобы самостоятельно приобретать продукты и платить за жилье. Имевшиеся в стране русские благотворительные организации были в состоянии позаботиться о своих. Значительная часть русских эмигрантов продолжала путь в другие страны Европы и оставалась жить там. Небольшая часть нашла в себе смелость вернуться на родину. Рядовым участникам Кронштадтского мятежа было обещано помилование, и почти половина из них решилась вернуться в Россию, другие продолжили свой путь по миру, а около 1600 человек остались жить в Финляндии.

Восстания в Восточной Карелии привели к потоку карельских беженцев

Гражданская война еще продолжалась, когда в конце зимы 1918 года из Финляндии отправились отряды завербованных активистами карельского движения добровольцев с целью присоединить Печенгу и Беломорскую Карелию к Финляндии. Плохо организованный и управляемый поход закончился осенью 1918 года отступлением под натиском поддерживаемых англичанами националистически настроенных карельских отрядов. Вместе с участниками экспедиции бежали в Финляндию и поддержавшие их карелы, но количество беженцев на этом этапе не превышало ста человек.

Из Олонца первые беженцы потянулись в Финляндию зимой 1918-1919 года, скрываясь от беспорядков, произвола большевиков и голода. В апреле 1919 года в Олонец направился отряд финских добровольцев и вдохновляемая Маннергеймом военная экспедиция. «Освободительный олонецкий поход» продолжался до осени 1919 года, когда экспедиция была вынуждена отступить в Финляндию, сопровождаемая небольшой группой беженцев.

Испуганное олонецким походом большевистское руководство объявило военное положение в Санкт-Петербурге и окрестностях, в т.ч. в Ингерманландии. Большевики объявили мобилизацию в красную гвардию и принялись арестовывать «врагов народа». Ингерманландцы бежали в Финляндию уже в конце 1918 года, и бегство приняло масштабы потока весной 1919 года. Жителям Ингерманландии к югу от Санкт-Петербурга пришлось бежать от наступающих со стороны Эстонии белогвардейских войск.

Образованные самими ингерманландцами войска сопротивления пытались изгнать красных из Ингерманландии в сторону Санкт-Петербурга. Это восстание, закончившееся поражением ингерманландцев, и их участие в поддержке российских белогвардейцев заставило ингерманландцев бежать от мести большевиков в Финляндию и Эстонию. К началу 1921 года в Финляндию переместилось около 8400 ингерманландцев.

Изгнавшие финские части из Беломорской Карелии карельские войска поддерживали автономию Карелии в составе России. Они организовали «временное правительство Беломорской Карелии» и правили Беломорской Карелией с осени 1918 года до осени 1920 года. Летом 1920 года советское правительство основало Карельскую трудовую коммуну, которая распространила свою власть в течение лета и на деревни Беломорской Карелии. Подчинявшиеся временному правительству и участвовавшие в организованных им военных частях мужчины вынуждены были бежать в Финляндию. В начале 1921 года в волостях Восточной Финляндии насчитывалось около 1200 беженцев, в основном мужского пола, чьи семьи пока оставались в деревнях Беломорской Карелии и ждали развития событий.

Ситуация в Беломорской Карелии быстро обострилась после того, как большевики взяли власть в свои руки в деревнях. Сторонников предыдущего правительства преследовали, недостаток продовольствия обострился и наступил голод. Переехавшие в Финляндию беженцы и активисты карельского движения пытались изо всех сил раздуть огонь из тлеющих углей. Беломорские участники сопротивления и прибывшие из Финляндии добровольцы организовали партизанское движение, которое назвалось «карельской освободительной армией» и поставило целью освободить Беломорскую Карелию от большевиков и исправить границы, установленные «позорным Тартуским миром».

Лесные партизаны начали активные боевые действия в конце октября 1921 года. Численность освободительной армии была на тот момент почти 3000 человек, из которых около 500 составили прибывшие из Финляндии добровольцы. Освободительная армия быстро заняла большую часть Беломорской и северную часть Олонецкой Карелии. Ответный удар красной армии не заставил себя долго ждать, и он был сильным. После непродолжительных боев лесные партизаны были вынуждены отступить в Финляндию в начале зимы 1922 года.

Вместе с лесными партизанами уходило гражданское население, и вскоре волна беженцев превратилась в мощную паническую лавину. Целые деревни пустели, и жители уходили вместе с домашним скотом, образуя караваны беженцев, которые вдруг оказывались среди зимних морозов в глуши на территории приграничных волостей. К концу февраля 1922 года в Финляндию прибыли более 11 тысяч восточно-карельских беженцев. Обнищавшие за годы войны и царившего в родных деревнях голода пришельцы были в ужасном состоянии. Начальник полиции Палтамо дает им трогательное описание: «Убогое зрелище являют собой эти несчастные, завернувшиеся в тряпье призраки людей. Голод, болезнь, нагота и безнадежность, вот коротко и всё, чем владеют эти бедолаги.»

Вызванный восстанием лесных партизан поток беженцев привел к рекордному росту количества прибывших из России и живущих в Финляндии беженцев. Весной 1922 года их общее число оценивалось в 33500 беженцев, среди которых русских было 15000, а этнически родственных беженцев 18500 человек.

Этнически родственные беженцы нашли свое место в Финляндии – самостоятельно и с помощью государства

После гражданской войны 1918 года Финляндия была нищей страной. Снабжение страны продовольствием зависело от импорта зерна, поставки которого прекратились из-за гражданской войны и революции в России. В стране была создана жесткая система контроля и распределения продуктов питания, а в Северной и Восточной Финляндии приходилось есть сосновую кору, поэтому не хватало ресурсов для оказания помощи прибывшим из-за границы беженцам.

Судьба этнически родственных беженцев была самой жалкой в бедных приграничных коммунах, где и собственное население страдало от голода. К счастью в 1918-1919 году количество этнически родственных беженцев оставалось еще небольшим. Но летом 1919 года на Карельском перешейке скопилось столько ингерманландцев, что государству пришлось предпринимать меры для оказания им помощи. Был основан первый комитет помощи беженцам, получавший дотации от государства, с помощью которых появилась возможность помочь ингерманландцам.

В начале 1919 года вновь начался экспорт продовольствия. Поступавшая из Соединенных Штатов в Европу помощь была очень важна, и значительная ее часть попадала в Финляндию. Американская администрация помощи и Американский Красный Крест доставляли в страну продовольствие и стремились организовать его распределение среди обнищавших за годы гражданской войны гражданских лиц и беженцев. Американские организации покинули Финляндию весной 1921 года, передав имевшиеся в их распоряжении склады финляндскому государству. Для распределения помощи была основана государственная комиссия, которая немедленно сократила объемы распределяемой помощи и прекратила оказание помощи работающему населению. Позже, во времена нового потока беженцев в 1922 году раздаваемые пайки еще больше сократились. Благодаря этому продукты, которых как считалось, должно было хватить на несколько месяцев, хватило на два года, и они достались тем, кто в них больше всего нуждался.

В 1922 году был основан Государственный центр помощи беженцам, который начал руководить распределением продуктов питания и лагерями беженцев. Лагеря беженцев и детские дома были основаны в разных частях Финляндии, в т.ч. в Выборге на Овчинном острове, в Оулу в Майккула, в Лахти в Хеннала и в Котке в крепости Кюминлинна. Многие лагеря беженцев функционировали в бывших казармах российской армии. Детские дома и школы для детей беженцев основывались в приграничных волостях и городах.

Государство с самого начала стремилось подчеркнуть, что пришельцы сами несут ответственность за себя, и в сферу оказания общественной помощи отбирали только тех, кто в этом особенно нуждался. Выходившая в Котке газета «Вперед» писала в феврале 1922 года о лагере в Кюминлинна: «Целью является оказание помощи только таким людям, которые не могут справиться самостоятельно. Все трудоспособные должны сами кормить и себя, и свою семью. Об оказании помощи детям заботятся прежде всего организации помощи детям. Центр помощи беженцам организовал концентрационные лагеря, из которых в первую очередь используются Овчинный остров и Кюминлинна … По мере того как беженцы прибывают, им сразу предоставляется рекомендованная помощь, пока не будет выяснено их материальное положение.»

Сформулированный государством принцип, согласно которому все беженцы, кто хоть сколько-нибудь был способен трудиться, должны были сами позаботиться о себе, действовал в общем неплохо в данных обстоятельствах. У некоторых пришедших из Беломорской Карелии семейств коробейников были в Финляндии родственники и сети торговых партнёров, которые могли оказать им первую помощь и помочь в поисках жилья и работы. Центры помощи беженцам направляли молодых и несемейных на сельскохозяйственные работы и в городах на работу в строительной отрасли. Значительная часть восточных карел нашла работу на лесопилках на побережье Ботнического залива. Лесопилки Вейтсилуото и Лайтакари в Кеми и расположенные к северу от Оулу лесопилки Мартинниеми, Патениеми и Варьякка нашли в карелах трудолюбивых и непритязательных работников. В этих населенных пунктах были организованы карельские сообщества, которые заботились о своих членах и до сих пор сохраняют в них осознание своих корней.

Беженцам пришлось столкнуться с негативным отношением коренного населения; беженцев обзывали «рюсся» и призывали вернуться туда, откуда они пришли, говорили, что они живут за счет налогоплательщиков, что они забирают рабочие места у финнов и сбивают заработную плату. Православная религия беженцев также вызывала недоверие. Эти настроения оставили след в семьях беженцев, поэтому о карельских корнях и пережитом беженстве не говорили даже внутри семьи. Эта тема замалчивалась десятилетиями. От клейма мигранта пытались избавиться, заменяя похожие на русские семейные фамилии финскими.

Среди беженцев было много таких, которые сами не справлялись. Их размещали в центрах для беженцев, самый большой из которых находился в Котке в Кюминлинна в построенных в 19 веке казармах. В Кюминлинна разместили весной 1922 года почти пятьсот человек, среди которых были не могущие себя прокормить семьи с детьми, взрослые больные и инвалиды, старики и сироты. Трудоспособных и здоровых тоже направляли в лагерь из таких мест, где ситуация с жильем была плохая. Постепенно многим жившим в лагере удавалось найти работу, и количество живших в лагере стабилизировалось на уровне двух-трех сотен человек. С началом Зимней войны жителей Кюминлинна эвакуировали в Оулу в Майккула, где в доме для престарелых беженцев карельские старики жили до 1970-х годов.

О жизни беженцев в Кюминлинна рассказывает опубликованное Карельским просветительским обществом биографическое произведение Тимо Тервонена Внутри стен – за стенами (Vallien sisällä – vallien ulkopuolella). По происхождению беломорский карел Тервонен провел детство и годы юности с 1923 по 1939 год в центре для беженцев в Кюминлинна.

Национальные движения в Финляндии и в Карелии (начало 20 века)

Зажженное карелианистами и А. В. Эрвасти осознание карельской национальной уникальности вдохновило беломорских и переехавших из Беломорской Карелии в Финляндию купцов, в т.ч. жителя Ухтуа Пааво Афанасьева (позже Пааво Ахава), задуматься об улучшении условий жизни своего отсталого и русифицирующегося родного края. Программа развития просвещения и экономических условий жизни беломорских карелов понемногу сформировалась к концу 1890-х годов, но готовности приступить к практическим действиям еще не было в том числе потому, что в то время в Финляндии и в Карелии господствовала жесткая политика русификации.

В период правления Николая II особое положение Финляндии оказалось объектом многочисленных репрессивных мер. В 1898 году генерал-губернатором Финляндии был назначен Николай Бобриков, который проводил политику русификации и не признавал особого положения Финляндии. Это время, названное первым периодом гонений, закончилось в 1905 году, когда Россия потерпела поражение в войне с Японией, и царь был вынужден в условиях внутренних беспорядков и забастовок дать обещание ввести всеобщее равное избирательное право и гражданские свободы.

Когда давление политики русификации ослабло, заинтересованные в развитии Карелии активисты увидели возможность взяться за дело с целью улучшения условий жизни своего этноса. В 1906 году был основан Союз беломорских карел, история которого более подробно описана в разделе о деятельности Союза.

Время автономии и карелианизм (19 век)

Финляндия перешла полностью под власть России более чем на сто лет после русско-шведской (финской) войны 1808–1809 годов. Фридрихсгамский мирный договор был заключен в Хамина в сентябре 1809 года, и граница пролегла до Торниойоки. Для Финляндии началось время автономии в составе России. Финляндия и Российская Карелия были в течении следующих ста лет частью одного государства. Время автономии стало временем долгого и мирного экономического и культурного развития Финляндии и Карелии. Старую Финляндию вернули в состав автономной Финляндии в 1812 году.

Самыми важными промыслами Беломорской и Олонецкой Карелии были в 19 веке торговля, рыбная ловля, охота и земледелие, но и попрошайничество было знакомо жителям Беломорской Карелии в неурожайные годы. Самым важным промыслом все же была разносная торговля в Финляндии, а также в других районах Карелии и России. Препятствием для развития земледелия и лесного хозяйства были отсталые формы землевладения и законодательные акты российской государственной власти. Пахотные земли находились в собственности сельской общины, и через каждые двадцать лет проводили передел участков между крестьянскими семьями в зависимости от количества членов семьи мужского пола. Это не способствовало развитию сельского хозяйства, поскольку плоды крестьянского труда могли в ходе очередного передела достаться кому-то другому.

Леса находились в государственной собственности, и все рубки были строго регламентированы, в т.ч. когда речь шла о ежедневных потребностях в дровах или пиломатериалах. Древесину для использования в крестьянском хозяйстве можно было рубить только в количестве, определенном ежегодной квотой, которая в части строительных бревен составляла семь стволов в год на один дом. Квоту можно было превышать только при условии оплаты в казну немалой стоимости этих лишних объемов древесины. Такая практика эффективно препятствовала развитию промыслов, основанных на запасах древесины, и использованию обширных карельских лесов.

Во времена автономии в 19 веке торговля жителей Беломорской Карелии и других карелов на финской стороне Финляндии продолжалась, расширялась и распространилась на всю страну. Карельские торговцы доходили в своих торговых странствиях до Аландских островов и до Северной Швеции.  В путевом дневнике о третьей экспедиции по записи народных песен осенью 1832 года Элиас Лённрот описывает характер и обычаи купцов Беломорской Карелии следующим образом:

«Как только гость переступает порог дома, он задает много вопросов, и потом, когда он начинает беседовать, ему не приходится думать над каждым словом отдельно, а слова льются потоком с его губ в количестве большем, чем это было бы необходимо… Естественная склонность к занятиям торговлей объединяет их со всем народом России. Я склонен считать их потомками древних пермийцев или т.н. жителей Бьярмии, от которых всегда было столько хлопот, и свое пристрастие к торговле они получили в наследство от предков… Правда, дома между собой они не занимаются сколько-либо заметной торговлей, но тем больше они торгуют в Финляндии, в Ингерманландии, в Эстонии и т.д., где продажей головных платков и прочей мелочи они выручают немалые деньги. Начиная с октября месяца, они ведут эту разносную торговлю до следующей весны, когда они возвращаются домой заниматься земледелием или едут в Санкт–Петербург, Москву и другие места, где закупают большую часть тех товаров, которые затем продают в течение зимы.»

Первым собирателем рунопевческого народного творчества Беломорской Карелии считается Сакари Топелиус старший, который записывал руны от карельских коробейников в 1820–30-е годы и затем опубликовал их в виде печатных брошюр. В предисловии ко второй опубликованной тетради собранных рун в 1823 году он отмечает, что старинные руны поют только у восточных границ Финляндии и на северо-западе России. В предисловии к пятой тетради народных песен от говорит, что есть только одно рунопевческое место, и то оно находится за пределами Финляндии в Вокнаволокской волости, где старинные обычаи и истории мужского населения сохранились «искренними и чистыми».

Первым собирателем народных рун в деревнях Беломорской Карелии был путешествовавший там в 1825 году А.Й. Шёгрен. Викарий церкви Утсйоки Яакко Феллман собирал руны в 1829 году во время поездки через Вокнаволок, Ювалакшу, Ухтуа и Юшкозеро в Кемь.

Элиас Лённрот начал собирать народные руны в Финляндии и только во время третьей экспедиции он дошел в 1832 году до Вокнаволока в Беломорской Карелии. Во время четвертой поездки в 1833 году Лённрот впервые записывал руны в песенных деревнях вокруг Вокнаволока. После четвертой поездки у Лённрота оформилась идея компонования эпоса. Пятая поездка в 1834 году прояснила содержание будущей Калевалы, когда Лённрот встретил в Ладвозере самого великого рунопевца Беломорской Карелии Архиппу Перттунена. Рукопись первого издания Калевалы была готова в 1835 году. После этого Лённрот совершил ещё две поездки в Беломорскую Карелию для сбора песенного творчества: шестую весной 1835 года и седьмую в 1836–37 году.

Национальная идея и получивший название «карелианизм» интерес к Калевале и национальному песенному творчеству возник в 1890-е годы и в среде художников. Возникло художественное направление, повлиявшее почти на все сферы искусства и источником вдохновения для которого была Калевала, а также природа и уклад жизни песенного края. Многие художники различных направлений отправились в Карелию. Несущей силой карелианизма были художники Аксели Галлен-Каллела и Луис Спарре, скульптор Эмиль Викстрём, писатели Юхани Ахо, Эйно Лейно и Илмари Кианто, композиторы Ян Сибелиус и П. Ю. Ханникайнен, архитекторы Юрьё Бломстедт и Виктор Суксдорф и многие другие.

Наряду с карелианизмом развивалась национальная идентичность карельского народа, его осознание собственной истории и уникальности. Важный с точки зрения зарождения карельской этно-национальной идеи и даже решающий импульс дал журналист из Оулу Август Вильгельм Эрвасти, который совершил летом 1879 года важную поездку в Беломорскую Карелию и написал об этом книгу «Воспоминания о путешествии по Беломорской Карелии». Книга вдохновила как беломорских, так и переехавших из Беломорской Карелии в Финляндию купцов задуматься об улучшении условий жизни своего отсталого и русифицирующегося родного края.

Важной стала и поездка, которую Инто Конрад Инха совершил в 1894 году по следам Лённрота в песенный край Беломорской Карелии. В результате в 1911 году были опубликованы ставшая классикой книга Инхи «В краю калевальских песен» и его блестящие фотографии, запечатлевшие деревни и жителей Беломорской Карелии.

Конец великодержавной Швеции и жизнь в качестве российских подданных (18 век)

После смерти короля Карла XI в 1697 году правителем Швеции стал 15-летний Карл XII. Соседние государства увидели для себя возможность получить реванш и объединили силы против Швеции. Началась великая Северная война, решающая битва которой произошла в Полтаве в 1709 году. Армия Петра Первого разбила шведов, и Карл XII бежал в Турцию. После Полтавской победы для Петра Первого открылся путь для завоевания берегов Невы и почти всей Финляндии. Начался период оккупации и террора, получивший название большой ненависти или великого лихолетья. Петр Первый издал указ о необходимости систематического разорения и опустошения провинции Похьянмаа, и казачьи отряды верно выполняли приказ.

Великая Северная война и годы великого лихолетья еще не привели к окончательному завоеванию всей Финляндии, несмотря на то, что российские войска оставили после себя разоренную и выжженную землю. Война закончилась в 1721 году заключением Ништадского мира, по которому граница переместилась к западу от Выборга. Швеция при поддержке Франции пыталась добиться от России реванша спустя двадцать лет. Военный поход, известный под названием Война шляп, потерпел полную неудачу, что привело к т.н. «малому лихолетью», оккупации южной Финляндии и перемещению границы до реки Кюмийоки после заключения Абоского мира в 1743 году. Часть территории отошла России, и в Российской Карелии появилась Выборгская губерния, а позже регион, названный Старой Финляндией.  Граница к северу от Ладожского озера все время оставалась на том месте, где ее провели в соответствии с Тявзинским мирным договором в 1595 году.

Известно, что в годы великой Северной войны 1700–1721 из Кайнуу люди бежали в Беломорскую Карелию от голода и террора русских войск. Особенно Вокнаволок, Ухтуа и близлежащие деревни получили новых жителей со стороны Финляндии. В сохранившихся судебных книгах Палтамо и Соткамо 1717 и 1720 годов упоминается о том, голод заставил сотни человек перебраться из Кайнуу в Беломорскую Карелию. Несмотря на поток беженцев в 1718 году финские крестьяне совершили под руководством партизанского предводителя Энберга разрушительный грабительский поход в Беломорскую Карелию. По преданию, например, Ухтуа уничтожили полностью, там сожгли все дома до единого. Так жителям Беломорской Карелии отомстили за террор казаков Петра Первого. В результате грабительского похода от ранее переселившихся в Беломорскую Карелию финнов потребовали в 1722 году, чтобы они позволили покрестить их в православную веру и продемонстрировать таким образом свою лояльность российским властям и православной церкви.

Традиционный карельский уклад жизни сохранился в 18 веке в присоединенной к России Старой Финляндии и в остальной части Карелии. Ухудшение положения крестьян Старой Финляндии было связано с практикой донационного землевладения, согласно которой представители высшего сословия в награду за службу получали от государя крупные наделы на завоеванных территориях, а положение крестьян, проживавших на этих пожалованных землях, почти сравнялось с положением русских крепостных крестьян. Для православного населения Карелии присоединение к России означало свободу вероисповедания. Развитию промыслов в Старой Финляндии способствовала близость Санкт-Петербурга, где был спрос на продукты, строительные товары и дрова. Беломорские торговцы тоже ездили в торговые поездки и за товаром в Санкт-Петербург.

Торговля карелов в Финляндии продолжалась в течение всего 18 века. Шведские короли хотели сосредоточить торговлю в основанных ими в начале 17 века городах Оулу, Торнио и Каяни. Торговля велась и на других ярмарках в Похьянмаа. Торговцы приезжали в Похьянмаа два раза в год, в самом начале лета проводилась большая лососевая ярмарка, а зимой торговали пушниной. Жители Оулу стремились привлечь карельских торговцев в свой город, в котором в 1647 году была основана специальная русская ярмарка.

Помимо городов и ярмарок карелы к неудовольствию городских бюргеров и властей Швеции стремились расширить свою деятельность и торговать в сельской местности напрямую, приходя в крестьянские дома, пасторские имения и казенные учреждения. В 18 веке в пасторском доме в Похьянмаа можно было найти проданные карельским купцом и завезенные через Архангельск голландское полотно и даже персидский шелк.

Карелов обвиняли в том, что они скупают в Северной Финляндии все меха. С точки зрения охотников на пушного зверя в Похьянмаа и Лапландии, возможно, это порождало здоровую конкуренцию на ярмарках, на которых карельские торговцы скупали большую часть самых ценных мехов и перепродавали их дальше по своим торговым каналам. Такая ситуация продержалась до середины 18 века.

По мере развития транспортных связей в 18 веке Похьянмаа и Лапландия оказались в сфере торговых связей региона Балтийского моря, и у карельских торговцев появились конкуренты с более выгодными по цене товарами. В то же время в Северной Похьянмаа и лесной Лапландии увеличилось количество финских жителей, популяция пушных зверей стала быстро сокращаться и за несколько десятилетий торговля пушниной почти прекратилась. Тем не менее наряду с торговлей тканями и галантерейными товарами торговля пушниной сохранялась в качестве предпринимательской деятельности беломорских купцов до самого начала 20 века.

Карельские поселения распространяются в район Твери и на берега Белого моря (14–18 век)

После завоевания Швецией Кексгольмского лена и принудительного обращения православного населения в другую веру эта территория становится в конце 16 века почти непригодной для проживания. Это заставило православное карельское население искать более спокойные места. Новые возможности для жизни пытались найти в более южных районах России неподалеку от Твери, где для бежавших из Кексгольмского лена карелов нашлись незанятые земли. Поселения тверских карел сохранились до наших дней. Новые места для проживания пытались найти и в более северных районах на побережье Белого моря, где имелись редко заселенные глухие леса, богатые рыбой озера и лесные участки, пригодные для подсечного земледелия. Таким образом деревни Беломорской Карелии, в т.ч. в окрестностях озера Куйто (Куйттиярви) укрепились за счет исповедавших православную религию карельских семей.

Карельские поселения укоренились, например, на северном берегу среднего Куйто и в устье реки Ухутйоки в Ухтуа не позднее второй половины 16 века. Кочевые карельские охотники и покупщики мехов бывали на этой территории и задолго до этого. Возможно уже в 14 веке охотники поселялись в небольшом количестве и на берегах озера Куйто. До прихода карелов в этой местности жили саамы, которые разводили оленей, охотились и ловили рыбу. Саамы постепенно передвигались дальше на север под давлением пришедших с запада и юга переселенцев, но часть осталась и позже ассимилировалась с переселившимися в эту местность карелами, русскими и финнами.

Население и промыслы Беломорской Карелии развивались, и торговля в направлении Финляндии была оживленной. В 17 веке в районе озера Куйто поселения постепенно становились постоянными и укреплялись за счет поселенцев, приходивших с юга и востока. Охота на пушного зверя и торговля пушниной создавали предпосылки для материального развития, но важными промыслами были и рыбалка, подсечное земледелие и в небольших масштабах животноводство. Купцы из Беломорской Карелии ежегодно посещали ярмарки в Каяни, Оулу, Ии и Торнио, и разносная торговля тоже развивалась несмотря на то, что в Швеции торговля в сельской местности была запрещена законом. В Российской Карелии торговля традиционно была свободной, и сформировавшиеся там торговые обычаи и источники поступления товара были выгодны для торговавших на территории Финляндии ярмарочных купцов из Беломорской Карелии и коробейников. На собственной территории источником производимого на продажу товара была помимо охоты на пушного зверя соляная промышленность на побережье Белого моря.

Пережитые Финляндией неурожайные годы и войны вызвали поток беженцев из Финляндии в Беломорскую Карелию. Неурожаи были испытанием и для жителей Карелии, но деревни Беломорской Карелии могли развиваться по сравнению с южной Карелией относительно спокойно вдали от грабительских и военных походов шведов и финнов. Отдаленное местоположение и спокойная жизнь в глуши среди охотничьих угодьев и богатых рыбой водоемов позволили развиваться промыслам. Череда на редкость холодных лет обернулась бедствием для Финляндии и близлежащих регионов в 1695–1698 годах. Предположительно четверть или даже треть всего населения погибла от голода за этот период, названный годами большой смерти. Неурожаи повторялись несколько лет подряд, и повсеместно приходилось есть хлеб с сосновой корой и другую условно съедобную пищу чрезвычайного времени. Гибель урожая заставляла людей сниматься с места, и толпы нищих бродили, прося подаяние. Возникали эпидемии брюшного тифа и других инфекционных болезней. В эти годы финны переезжали в Беломорскую Карелию в основном из Похьянмаа.

Благодаря своей отдаленности от центров Беломорская Карелия смогла в ходе истории предложить более или менее безопасное место для проживания как жертвам шведского террора из Кексгольмского лена, так и жертвам российского террора из провинции Похьянмаа. Те, кто бежал из России от рекрутчины, тоже могли хотя бы отчасти скрываться в деревнях Беломорской Карелии. Многие молодые мужчины бежали от рекрутского набора в леса или в Финляндию, где жили дезертирами и назывались беглыми (biegloi).

Далекая Беломорская Карелия давала убежище и тем, кого преследовали из-за вероисповедания. В России родилось в 1650-е годы религиозное фундаменталистское движение, которое сопротивлялось церковной реформе патриарха Никона. Движение получило широкую поддержку среди народа и монастырских монахов. Этих т.н. староверов власти притесняли и преследовали. Преследования приводили к восстаниям в монастырях и осаде монастырей. Обострение борьбы во многих случаях заканчивалось самосожжением тысяч людей в церквях и монастырях. Отдаленная Беломорская Карелия позволяла староверам скрываться, основывать небольшие скиты и монастырские общины в деревнях Беломорской Карелии и в лесной глуши. На острове Туоппасаари староверческая монастырская община существовала до 18 века. Известно, что и в Иломантси, и в Куусамо имелись небольшие староверческие общины.

Происхождение и бытование в Беломорской Карелии калевальской народной поэзии и калевальского размера народных рун были темой оживленной академической дискуссии. Но какой бы ни была история происхождения калевальских народных рун, отдаленная и относительно безопасная Беломорская Карелия позволила сохраниться калевальской культуре и народной поэзии, которую затем Элиас Лённрот записывал в начале 19 века. Относительно позднее распространение грамотности в Беломорскую Карелию также способствовало сохранению устного народного творчества.

На побережье Белого моря возникают карельские поселения (11–18 век)

Карельское население распространилось в первые десятилетия 11 века на берега Белого моря и постепенно завладело всем его южным и западным побережьем и частично внутренними районами. Славянские поселения также достигли побережья Белого моря, и влияние Новгорода среди карелов стало расти. На морском побережье карелы и русские жили за счет рыбной ловли, торговли и производства морской соли.

Карелы продолжали торговать пушниной и собирать дань с саамов пока это было возможно, но постепенно им пришлось отказаться от этого в пользу новгородцев. Сохранились торговые книги начала 15 века, по которым карельские рода продавали свои права на рыбную ловлю и охоту до самых границ Лапландии. В документах идет речь о «пяти карельских родах», которые звались Куурола, Роуккула, Тиурула, Валтола и Виимола. О членах рода Роуккула и Валтола (Валлитту) говорилось, что они занимали ответственные посты при правителях Новгорода и были военачальниками.

Добыча соли из морской воды была известна на побережье Норвегии и Белого моря уже в средние века, но промышленные масштабы она получила в 16 веке. Вываривание соли происходило в варницах, и в лучшие времена на берегах Белого моря с карельским населением только принадлежавших карелам варниц насчитывалось почти 180 штук. На одну варницу приходилось в год около 100 тонн вываренной соли. Солеварение требовало огромного количества дров, железа для изготовления противней для выпаривания соли, а также транспортных мощностей для доставки соли на ярмарки. По словам немецкого путешественника Зигмунда Герберштейна, побывавшего в России в 18 веке, 2000 грузовых лошадей везли зимой соль с берегов Белого моря в Новгород. Соль была важным экспортным товаром для карельских купцов и вывозилась на ярмарки в Финляндию. Она использовалась и как средство обмена при торговле пушниной.

Железо для изготовления противней, в которых выпаривали соль, добывали из заонежских месторождений руды, находившихся в северной части Онежского озера. Карелы научились выплавлять железо в плавильнях или домницах уже в 16 веке. Железоплавильная промышленность превратилась в значительную отрасль производства на территории, прилегающей к Онежскому озеру. В начале 18 века Петр I использовал месторождения железной руды в Онежской Карелии, основав железоделательные и оружейные заводы для нужд своей большой армии. Так получил свое начало Петрозаводск (Петровский завод). Рабочей силой для этих заводов стали местные крестьяне, которые были вынуждены выполнять чуждую для них заводскую работу в негуманных условиях.

Приграничные конфликты, военные походы и торговля (15–16 век)

Военные походы, организованные и той, и другой стороной, продолжались несколько столетий. О них складывались легенды, которые живут в коллективной памяти народов. Новгородская летопись рассказывает о том, что в 1377 году войска новгородских добровольцев напали под предводительством известного карельского правителя Ивана Феодоровича Валитту на построенную «немцами» (чужаками) крепость в устье реки Оулуйоки. Саволаксы стремились, со своей стороны, в начале 15 века распространить свои поселения на восток от границы, установленной Ореховецким мирным договором, и встретили сопротивление карелов. В 1411 году шведские войска напали из Выборга на Кексгольмскую крепость, ответный удар русских последовал незамедлительно и был направлен на Выборг.

В Похьянмаа русские и карелы стремились сохранить свои старинные права пользования промысловыми угодьями, соперничая со Швецией и поддерживаемыми ею западными финнами. Русские и карелы подкрепляли свои требования с помощью захватнических набегов на побережье Ботнического залива. Русские и карелы разорили волости Кемь, Ии и Лиминка, например, в 1454 и 1461 годах. Жители Похьянмаа направили королю свои жалобы и рассказали, что в конце зимы 1479 года русы приехали торговать и убеждали местных жителей в том, что они пришли с миром. Они уехали в середине поста, но вернулись в вербное воскресенье с многочисленным войском и разорили много волостей.

В свободное от приграничных споров и грабительских походов время карелы продолжали торговать на западе. Побывавший в Торнио в 1519 году шведский путешественник и исследователь Олаус Магнус описывает ежегодные ярмарки и торговые обычаи:

«Ни в одном другом центре торговли на всей территории около северного полярного круга нет такого оживления как в здесь в Торнио. Здесь собираются белые русы, лапландцы, бьярмийцы, остроботнийцы, финны, шведы, жители Хяме и Хельсингланда … Торговля не ведется на наличные деньги, потому что здешний народ деньги не ценит, а происходит обмен необходимыми товарами. Меновая торговля используется потому, что, пользуясь простотой и наивностью местных жителей подлые торговцы часто привозили на это торжище деньги, которые оказывались фальшивыми. Так поступают прежде всего хитрые русские, которые имеют привычку прибывать туда большими толпами во время летнего солнцестояния. Они тащат лодки на своих плечах, преодолевая часто большие расстояния между водоёмами. Но когда их обман раскрывается, их наказывают тут же на месте.»

Восточная политика Швеции имела в 16 веке выраженный экспансионистский характер. Целью Швеции было перенесение границ дальше на восток и захват Карелии и Ингерманландии. Между Швецией и Россией вспыхнула в 1570 году война за владение Балтией. Война 1570–1595 годов была тяжелым бременем для населения на большой территории по обе стороны границы. В Финляндии эта война известна как «долгая вражда», а в Карелии как грабительские войны. Особенно тяжелым время долгой вражды было для карелов Кексгольмского лена, которые оказались на пути экспансионистской политики Швеции и под все возрастающим давлением со стороны саволаксов в их попытках расширить свое жизненное пространство.

Город Кексгольм и Кексгольмская крепость, а также расположенный на западном и северном побережье Ладожского озера Кексгольмский лен были целью захватнической политики Швеции в течение всего 16 века. Кексгольмский лен простирался тогда до современной финской провинции Северная Карелия, жители которой считали даже берега Оулуярви своими охотничьими и земельными угодьями. Швеция и крестьянские войска ее подданных финнов нападали в конце 16 века бесчисленное количество раз на карельские поселения. Опустошительные набеги и вызванные ими ответные удары сделали жизнь гражданского населения невыносимой по обе стороны границы.

Военные походы и грабительские набеги русских и карел были направлены в основном на районы, которые они считали захваченными шведами в окрестностях Оулуярви, в Похьянмаа и на побережье Ботнического залива. Осенью 1585 года карельские партизаны снова напали на территорию от Оулуярви до Оулуйоки, где они жгли деревни и убивали жителей. В конце зимы 1586 года произошло новое партизанское нападение на район Оулуярви, и по рассказам очевидцев карелы убили 120 мужчин из Лиминки, которые собирали урожай ржи на своих подсечных полях. И остальной Финляндии доставалось от этих военных походов, особенно когда в них участвовали русские князья и регулярные войска.

Воодушевляемые королем Швеции крестьяне Похьянмаа организовывали походы возмездия в Российскую Карелию. Крестьянский предводитель из Кииминки Пекка Весайнен возглавил в 1589 году поход возмездия в Беломорскую Карелию, где они сожгли Кандалакшу и другие деревни на побережье Белого моря и убивали жителей. Согласно старому преданию, под руководством Весайнена был совершен опустошительный набег на север, где рождественским утром 1589 года в Печенге уничтожили православный монастырь и убили все 200 монахов.

Долгая вражда закончилась в 1595 году заключением Тявзинского мира. В результате многолетнего спора о границах Швеции и России удалось провести линию границы значительно восточнее той, что была установлена Ореховецким мирным договором. С точки зрения Беломорской Карелии Тявзинский мирный договор имел большое значение, так как он закрепил границу, которая почти совпадала с фактической линией государственной границы вблизи с Кухмо, Суомуссалми и Куусамо. Речь идет об одной из старейших в Европе стабильных линий границы между государствами. В результате заключения Тявзинского мирного договора Швеции пока не удалось получить город Кексгольм и Кексгольмский лен.

Подписание Столбовского мира в 1617 году свидетельствовало о слабости России, вызванной борьбой наследников за российский престол. По этому договору Кексгольмский лен, северную часть Ладожского озера и Ингерманландию присоединили к Швеции. Швеция стала в 17 веке великой державой, ведя войны со своими соседями в течение почти целого столетия, и тогда у нее была самая большая территория.

Расколовшаяся надвое Карелия (14–15 век)

В 13 веке на Карелию оказались направлены устремления двух крупных экономических, религиозных и военных сил. С запада надвигались пользовавшиеся поддержкой римско-католической церкви шведы и финны, а с востока поддерживаемые православной церковью славяне. Восточная Финляндия и Карелия оставались последними в Европе языческими регионами между территориями, находившимися под влиянием римско-католической и православной церквей. Римско-католические шведы совершили крестовый поход в Карелию в 1293 году и основали Выборгскую крепость в качестве оплота своей власти.

Связи с Новгородом привели карелов в орбиту миссионерской деятельности православной церкви уже в 12 веке. В качестве центров духовно-нравственного просвещения основывались монастыри и церковные приходы, например, Валаамский монастырь был заложен в это время. Православные приходы на побережье Ладожского были организованы, очевидно, в 1227 году в ходе масштабной миссионерской операции, когда согласно новгородской летописи князь Ярослав «послав крести множество корел, мало не все люди».

Религиозные и торговые связи увлекали карелов в сторону Новгорода, с которым их государственные и военные связи понемногу укреплялись. В военных конфликтах 13 века карелы обычно воевали на стороне православных новгородцев против римско-католических шведов и западных финнов. В 1270 году Карелия упоминается впервые в качестве новгородской волости или административного района.

Военное противостояние конца 13 века завершилось заключением Ореховецкого мира в 1323 году. Ореховецкий мирный договор впервые разделил карельский этнос на две части, оказавшиеся по обе стороны государственной границы. Граница была определена таким образом, что проходила от острова Котлин (Кронштадт) через Карельский перешеек на север к Вуоксе и Саймаа и далее на северо-запад вдоль бассейна реки Пюхяйоки к побережью Ботнического залива. После заключения мирного договора образовались Шведская Карелия и Российская Карелия. Карелы с западной стороны границы довольно быстро оказались в сфере влияния западной культуры и римско-католической религии. Выборг стал центром Шведской Карелии. Центром православной Новгородской Карелии стал Кексгольм (Кякисалми).

Граница, установленная Ореховецким мирным договором, никогда не была однозначна и четко обозначена на местности. Вскоре поток новых финских переселенцев хлынул через границу на побережье Северной Похьянмаа (Остроботнии) и в район Саво. Православным карелам пришлось отойти на восток, где они по-прежнему охотились и продолжали торговать на территории Похьянмаа, регулярно приезжали на ярмарки в Оулу, Кемь и Торнио. Наряду с мирным сосуществованием возникали конфликты интересов и споры за владение урочищами для охоты и рыбалки. Возникали многочисленные земельные споры, когда на землях, которые племя считало своими, появлялись представители другого племени, чтобы скашивать траву или выжигать лес под посевы. Происходили жесткие столкновения, и жалобы направляли соответственно правителям обоих государств.

Во времена заключения Ореховецкого мира России под управлением московских князей еще не существовало. Москва еще только стремилась подчинить свой власти Новгород и другие независимые княжества. Москва завоевала Новгород в 1470-е годы, после этого и карельские погосты перешли под власть Московского княжества. Согласно летописи, великий князь Московский Иван прибыл в 1475 году в Новгород, где лично чинил суд, дело закончилась падением Новгорода, и князю воздавали почести коленопреклоненные представители разных сословий, среди которых упоминаются и карелы.

Период подъема карельского племени в эпоху крестовых походов (11–13 век)

Центром расселения и развития культуры Карелии стало северное побережье Ладожского озера от Кексгольма (Кякисалми) через Куркийоки и Сортавалу до Олонца. Карельское племя укрепилось к концу эпохи викингов и в эпоху крестовых походов в 10–13 веках. Основой расцвета Карелии было ее удачное местоположение вдоль водных путей, охота на пушных зверей и торговля пушниной, а также обложение саамов данью. Естественным направлением торгового обмена был север, как место промысла важнейшего товара – ценного меха, и юг, т.е. Новгород, где карельские торговцы сбывали меха.

Карелы не существовали как единый народ или государство. Важнейшие заселенные территории развивались в качестве самостоятельных родоплеменных объединений или деревень на обширных площадях. Наиболее активно заселялись Карельский перешеек, окрестности Выборгского залива, северное побережье Ладожского озера и территория вокруг Онежского озера. Таежный промысел и торговые походы карелов простирались в 13–14 веках по водным путям на северо-запад до побережья Ботнического залива, где они основывали свои поселения и места торговли на берегах лососевых рек на территории между реками Пюхяйоки и Торниойоки. От берегов Онежского озера карельские поселения распространились до побережья Белого моря и глухих лесов Беломорской Карелии, откуда карелы совершали свои охотничьи и торговые вылазки в северную Финляндию и Лапландию.

Заселившие побережье Белого моря карелы и легендарный торговый народ Бьярмии были, очевидно, партнерами и говорили на родственных языках. Экономической основой развития карелов и жителей Бьярмии была охота на пушного зверя и торговля пушниной, которая могла вестись на многих направлениях. Карельские охотники и торговцы сбывали ценные меха соболя, куницы, горностая в России Новгороде и Киеве и далее до Византии. Жители Бьярмии добирались из местности их проживания на Северной Двине по Волге и далее до Месопотамии и стран Ближнего Востока. Эта международная торговля процветала, пока нашествие татар не прервало торговые связи в 15 веке.